wrapper

Вторник, 22 сентября 2020 00:00 Прочитано 2292 раз

В Нью-Йорке открывается юбилейная, 75-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН

ПРИОРИТЕТЫ ООН В РОССИЙСКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЛИТИКЕ

В Нью-Йорке открывается юбилейная, 75-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН, посвященная такой же по счету годовщине этой главной международной организации.

Как обычно, в начале любой ежегодной сессии происходит политическая дискуссия об актуальных вопросах и проблемах современности, в рамках которой делегации высказывают позиции своих стран. Юбилейные сессии, раз в пять лет, становятся площадкой для участия в этих дискуссиях глав государств и правительств, как это, например, имело место в 2015 году. Тогда с трибуны Генеральной Ассамблеи последовательно выступили Владимир ПутинСи Цзиньпин и Барак Обама.

Государственные первые лица участвуют в юбилейных мероприятиях и еще по одной причине.

С 2000 года каждые пять лет на площадке ООН, на полях сессий Генеральной Ассамблеи, проходят Всемирные саммиты по Целям развития, формат которых предполагает выступления лидеров. Первые «Цели» — «Цели развития тысячелетия» (ЦРТ) — восемь принципов так называемого «устойчивого развития» — были приняты первым таким Всемирным саммитом 2000 года, более известным как «Саммит тысячелетия». ЦРТ представляли собой выжимку из объемного, тяжелого и очень трудного к восприятию документа под названием «Повестка дня на XXI век» («Agenda-XXI»).

В 2015 году, на четвертом Всемирном саммите, ЦРТ были переоформлены в семнадцать ЦУР — «Целей устойчивого развития», рассчитанных до 2030 года. Принятие ЦУР в рамках мероприятий, связанных с 70-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН, предварило 21-ю Конференцию Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК), которая прошла в ноябре того же 2015 года во французской столице и приняла Парижское соглашение по климату. ЦУР и климатическое соглашение в Париже — главные задачи глобалистской повестки, и на нынешней сессии планируется подвести итоги первого пятилетия ее «добровольно-принудительного» продвижения.

Ритуальные пляски вокруг так называемых «климатических изменений», которые, как доказано учеными, в том числе из РАН, не зависят от деятельности человека, а представляют собой естественные природные процессы, отражающие свойственные природе циклические колебания, всякий раз обостряются перед крупными международными мероприятиями. Расчет глобализаторов климатической повестки состоит в попытке протащить на них соответствующие решения. Но им противостоят квалифицированные ученые и эксперты, которые давно определили удельный вес в «глобальном потеплении» так называемых «парниковых газов», которые выбрасываются промышленностью, не более, чем в 1%. Тем не менее, глобальная афера с внедрением ограничений на промышленное развитие и навязыванием производителям «углеродного налога» — слишком лакомый кусок для многих, и их стремление воспользоваться этим «шансом» подогревается еще и возможностью «ущемить» конкурентов, существенно понизив за счет взимания этого нового сбора рентабельность их производственной деятельности. Именно в этом корни того «зеленого шабаша», которым планета, вопреки национальным интересам большинства стран и здравому смыслу, объята в последние годы.

Словом, тема эта не новая. Вот и сейчас идут спекуляции вокруг внедрения в предстоящем пятилетии этого самого «углеродного налога».

Агентура глобального влияния бенефициаров этих, с позволения сказать, «инноваций», предсказуемо зашевелилась и в России.

В частности, буквально на днях главный из так называемых «младореформаторов», которые в 90-е годы уничтожали отечественную промышленность, подверг жесткой критике существующий законопроект по ограничению промышленных выбросов, потребовав пересмотреть его в сторону введения полноценного «углеродного налога». Собираясь, видимо, отчитываться перед западными кураторами, «реформатор», за которым прочно закрепился имидж «смотрящего за Россией» от глобальных структур, пугает российскую общественность прогрессирующей неконкурентоспособностью отечественного экспорта в случае, если мы сами не накинем на себя «углеродную удавку».

Надо полагать, что начавшийся пересмотр правительством прежних либерально-компрадорских констант внутренней экономической политики, очень сильно эту «реформаторскую» публику шокирует. Это с одной стороны.

Другая же сторона этого вопроса состоит даже не в перспективе бойкота российских товаров на внешних рынках, а в том, что другие страны, понимая всю эфемерность климатической «проблематики», изыскивают возможности уклониться от участия в соответствующих аферах двумя способами: ускоренной переориентацией на внутренние рынки, а также коррекцией своей международной отчетности.

Китай, с которым Россию связывает комплекс важнейших интересов, обусловленных совместным отстаиванием сложившего международного порядка, — не исключение. В условиях обострения отношений с США, которое из торгово-экономической сферы быстро перекинулось в политическую, официальный Пекин, нащупав уязвимую точку американской политики, связанную с продвижением протекционизма и односторонним отказом от международных договоренностей, всячески отстаивает многосторонние подходы. Это очень сильная позиция, которая вбивает клин внутрь самого Запада — между США и Европой; она уже привела к активизации контактов и обменов с Пекином европейских столиц.

Что же касается климатической повестки, то Китай потому так последовательно стоит за соблюдение Парижского соглашения и введенной им системы постоянного ужесточения международных ограничений, что в их рамках он очень гибко подходит к отчетности за собственные действия. В отличие от других стран, которые отчитываются за выбросы и их сокращение по валу — в абсолютных цифрах, в китайскую отчетность внедрен относительный, подушевой подход. Отчеты составляются в единицах на душу населения, что позволяет почти 1,5-миллиардная численность населения страны, при которой удельные показатели находятся на минимальном уровне. Другим странам, население которых значительно меньше, включая Россию, в отличие от КНР, такой подход невыгоден, и Пекин вполне резонно этим пользуется, получая серьезные односторонние преимущества.

Здесь однако важно оговориться, что политика Китая в вопросах «устойчивого развития» не направлена против России, а имеет целью устранение несправедливостей и диспропорций, которые вызваны более ранней индустриализацией на Западе. Еще при первой попытке принять то, что впоследствии стало именоваться «Парижским соглашением», а предпринята она была в 2009 году в Копенгагене, китайская сторона именно так и поставила вопрос. По ее мнению, западные страны-инициаторы климатических игр должны учитывать собственную ответственность за вековое загрязнение окружающей среды и брать на себя более жесткие обязательства, которые не распространялись бы на незападных членов международного сообщества. Но копенгагенский форум, на котором столкновение западной и китайской позиций оказалось главной фабулой, окончился провалом, а затем стало ясно, что западные столицы, прежде всего европейские, продолжают действовать в собственных интересах. Именно тогда и поэтому Китай, защищая свои интересы, отказался от отчетности в абсолютных цифрах и перешел к относительным.

У России, несмотря на отсутствие сопоставимой с КНР численности населения, имеются собственные возможности обеспечить соблюдение национальных интересов с помощью отчетности. Для этого нужно показать реальную статистику промышленных выбросов и многократного превышения объемов их поглощения природной средой. Это автоматически, в соответствии с международными документами, в частности, с программной Рио-де-Жанейрской декларацией по окружающей среде и развитию (1992 г.), позволяет нашей стране вообще не участвовать в процессе сокращений, защищая таким образом свою промышленность и своих производителей.

Однако, как уже показано на примере действий пресловутых «реформаторов», внутри страны, в отличие от консолидированного своим единством Китая, существуют влиятельные прозападные групповые интересы, которые этому препятствуют. До тех пор, пока такой расклад в «верхах» будет сохраняться, невозможным представляется и реальное, а не декларативное взаимодействие Москвы в климатических вопросах с Пекином. Точки потенциального соприкосновения и даже взаимного совпадения интересов имеются, но для этого нужно отказаться от либеральной повестки внутри страны, и не только в вопросах отчетности, но и поменять экономическую модель, что сейчас и происходит. Хотя намного медленнее, чем хотелось бы, и со скрипом преодоления либерально-компрадорского сопротивления.

Суммируя эти рассуждения, выясняем, что Россия в международной повестке находится в некоей «полупозишн». И ей приходится двигаться между «Сциллой» угрозы разрушения ООН и связанного с ней международного порядка, который обеспечивает нашей стране высокий статус мировой державы, и «Харибдой» застоя в национальном развитии, который является последствием выполнения требований климатической повестки в той форме, в какой это происходит сегодня.

Разрешить эту дилемму можно — повторим это еще раз — путем устранения из экономики и внутренней политики так называемых «либеральных реформаторов».

Более того, благодаря этому будут преодолены потенциальные точки возможных нестыковок с Китаем и найдены пути взаимодействия и даже объединения природных и промышленных потенциалов и балансов наших двух стран. В том числе и в сфере отчетности, что сделало бы позицию Москвы и Пекина неуязвимой для критики со стороны глобальных институтов и вытекающих из нее санкций Запада. Но этому отчаянно противостоит все то же либерально-компрадорское лобби, заточенное на политику сохранения полуколониальной зависимости от Запада. А также некоторые представители других «башен», по-прежнему неоправданно грезящие расколом Запада и объединением с Европой. И здесь, если говорить об исторической традиции, определяющей поведение элит, многим нашим «элитариям» самое время поучиться у китайцев умению видеть свою страну «центром мира», глобальным аттрактором, Поднебесной, откуда стремиться — некуда. Тем более, что в соответствии с канонами геополитики, именно наша страна представляет собой такой центр, именуемый «Хартлендлом».

С полным пониманием изложенных обстоятельств мы теперь можем возвращаться к повестке политической дискуссии, ведущейся в Генеральной Ассамблее ООН в рамках ее нынешней юбилейной сессии. А также очертить на этом фоне позицию КНР, как она преподносится китайскими СМИ в канун и в ходе нью-йоркского форума, на котором выступления лидеров наших двух стран — Владимира Путина и Си Цзиньпина — ожидаются в видеоформате.

Главный аспект предстоящих дискуссий в Генеральной Ассамблее и на Всемирном саммите по ЦУР — увязка глобального характера существующих проблем, как они видятся из Пекина, с многосторонними подходами к их решению.

«Найти пути реализации коллективных возможностей, удерживая потенциальный конфликт под контролем с помощью постоянных контактов», — этот постулат, выдвинутый одним из экспертов ООН, в Китае считают соответствующим главной задаче ООН — предотвратить новые войны между великими державами. Осознавая, что с этим тезисом явно не согласны в Вашингтоне, о чем говорят приверженность к односторонним действиям, разрушение международно-договорной системы в сфере безопасности, экономическое и военно-политическое давление на оппонентов, китайская дипломатия сосредотачивается на двух направлениях.

Первое — активная работа в ООН и участие в ее программах, особенно в том, что касается миротворчества и миротворческих операций. КНР — безусловный лидер по этим показателям, что признается мировым сообществом, а также руководством ООН. И работает на авторитет Китая, демонстрируя единство слов и дел, особенно среди развивающихся стран, которых среди членов ООН большинство. Действуя по принципу «капля камень точит», официальный Пекин создает себе позитивный имидж еще и тем, что поступает гораздо тоньше США и других стран Запада; предоставляемая международная помощь со стороны КНР не обставляется политическими условиями, как это любит делать Запад.

Пример: масштабные вложения Китая в инфраструктурные проекты на маршруте «Пояса и пути», не связанные с политикой и, следовательно, рассчитанные не на сиюминутные дивиденды, а на перспективу. Другой пример: справившись с эпидемией, Китай приложил беспрецедентные усилия для помощи другим странам, и на этом фоне США, ранее удерживавшие пальму первенства по количеству зарубежных проектов, откровенно «поплыли», по сути отказались от содержательной дискуссии и сорвались в штопор конфронтации, мотивы которой очень похожи на «спасение лица» или «мундира».

Второе направление, также весьма перспективное, — работа с американскими сателлитами, прежде всего в Европе. В китайских документах, обнародованных к юбилейной сессии ООН, подчеркивается (антиамериканское) совпадение позиций КНР и ЕС по части защиты существующего миропорядка и правил международной торговли. К эрозии НАТО такая линия, разумеется, не приведет. Но Европа не может не поддерживать лозунгов свободы и открытости, ибо провозгласила их в качестве «европейских ценностей», солидаризуясь с которыми она вынуждена вступать в споры с Вашингтоном. Частью этого курса КНР является и упомянутая климатическая повестка. В ЕС в свое время сделали очень серьезную ставку на экономику «устойчивого развития», создав в Старом Свете мощный экопром с годовым оборотом, приближающимся к триллиону долларов.

Выходом из Парижского соглашения Дональд Трамп европейцев сильно напугал, ибо поставил под вопрос будущее этого весьма доходного сектора европейской экономики. Тем более, что в европейских столицах хорошо отдают себе отчет в «лукавом» характере своей политики, базирующейся на понимании, что «зеленая» тема — это откровенный лохотрон, поэтому терять в случае неудачи особо нечего, а вот приобрести при успехе можно многое. Причем, практически бесплатно. Поэтому лидеры ЕС вполне удовлетворены формальной поддержкой Пекином близкой им тематики, что укрепляет их позиции в разговоре с Вашингтоном.

«КНР активно стыкует собственные планы развития с Повесткой дня ООН в области устойчивого развития на период до 2030 года, достигнув немалых результатов в борьбе с бедностью и изменением климата», — говорит Си Цзиньпин. И видно, что для него программным является пункт борьбы с бедностью, в реализации которого в Китае в последние годы действительно сделано очень немало. Европейцев же в этой шкале приоритетов интересует признание тематики «климатических изменений», и они с готовностью не обращают внимания на китайскую «удельную» отчетность, для них значения не имеющую. Для Китая же главное — троллинг Вашингтона руками его же европейских партнеров и выход на широкое взаимодействие с Европой — не только экономическое, но и технологическое. Ценой поддержки «зеленой» тематики вполне может стать судьба сетей 5G. Вашингтон, прикрываясь соображениями национальной и коллективной безопасности в рамках НАТО, пытается не допустить китайского проникновения в Европу, в этом весь смысл санкций против Huawei и других компаний китайского высокотехнологического сектора, а также выдавливания китайских проектов из США (TikTok, WeChat и т.д.).

На днях в видеоформате прошло важное мероприятие — саммит Китай-ЕС, в котором приняли участие Си Цзиньпин с китайской стороны, а с европейской — главы Европейского совета и Еврокомиссии (ЕЭК) Шарль Мишель и Урсула фон дер Ляйен, а также канцлер Германии Ангела Меркель, как глава государства, председательствующего в ЕС.

В ходе переговоров китайский лидер сформулировал четыре основных принципа взаимодействия между Китаем и объединенной Европой:

  • мирное сосуществование;
  • открытость обсуждений и сотрудничества;
  • мультилатерализм (многосторонние подходы);
  • диалог и консультации как условие поступательного развития отношений.

В этом перечне обращают внимание две важные вещи, показывающие, что Пекин, развивая взаимодействие, ни в коем случае не готов ни поступаться принципами, ни идти партнерам на идеологические уступки.

Первое: «мирное сосуществование» — суть сдерживание, знакомое нам по политике СССР в отношении США и НАТО. Эта система работала. И «поплыла» она лишь по мере сдачи нашей страной принципов, и начало этому процессу положило ошибочное подписание в 1975 году с Западом Заключительного акта СБСЕ в Хельсинки.

И второе: принципы, выдвинутые Си Цзиньпином европейским лидерам, ни в коей мере не содержат «общей» гуманитарной и правозащитной проблематики. Напротив, китайский лидер специально оговорил, что «в мире не существует универсальных путей развития прав человека». Что «нет оптимального способа, как и пределов совершенства» в обеспечении «гарантий прав человека». И что «все страны мира занимаются собственными вопросами». «Китайская сторона не признает «наставничества» в вопросах прав человека, выступает против практики двойных стандартов» и готова наращивать обмены с ЕС «на основе принципа взаимного уважения…», — заключил Си Цзиньпин, «забив гвоздь» в попытки западного гуманитарного диктата.

Поскольку Россия еще в 2005 году согласилась с ЕС тоже на четыре «общих пространства», имеет смысл, несмотря на то, что они приказали долго жить, сравнить их подзабытое содержание с четырьмя принципами Си Цзиньпина. Чтобы «почувствовать разницу». Итак, российско-европейские «пространства»:

  • экономическое;
  • свободы, безопасности и правосудия;
  • внешней безопасности;
  • науки, образования и культуры.

И невооруженным глазом видно, что второй и четвертый пункты по сути носят зависимый характер, ибо это не Европа, а Россия принимала на себя обязательства признать западные принципы «свободы», «правосудия», а также «образовательные стандарты», главным из которых является пресловутый ЕГЭ, которого в Китае нет, и никогда не будет. Получается как и с «зеленой» тематикой: можно подстраиваться под чужую повестку, становясь, в конечном счете, частью чужого проекта, а можно, вкладывать в нее собственное содержание, жестко ограничивая внешнее влияние на формирование внутреннего пространства и порядков. Россия долгие годы шла первым путем, Китай — вторым, и только сейчас в российской позиции намечаются долгожданные изменения к лучшему.

Следует четко осознать: вопрос стоит не о выходе из фарватера Запада, чтобы встроиться в китайский фарватер, поменяв «шило на мыло» — это измышления западников, пытающихся с помощью подобной демагогии отстоять свои приоритеты, обеспечивающие им влияние здесь и позиции на Западе. А об отказе от любого фарватера, кроме своего собственного. И это в одинаковой мере касается как экономической, так и гуманитарной модели в широком ее понимании, с включением как образовательной темы, так и вопросов демократии и прав человека, принципов правозащитной деятельности, которые на нашей национальной почве гораздо полнее удовлетворяются обращением к российской традиции, чем к внешней инновации, заточенной под пресловутую «американскую исключительность».

С пониманием всех этих особенностей и нюансов и следует воспринимать предстоящие выступления Владимира Путина и Си Цзиньпина на стартовавшей в Нью-Йорке юбилейной, 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

 

Владимир Павленко

21 сентября 2020

Оставить комментарий

Убедитесь, что вы вводите (*) необходимую информацию, где нужно
HTML-коды запрещены

Все фотографии, изображения, тексты, личная информация, видеофайлы и / или иные материалы, представленные на электронном вестнике "Жизнь Отечеству", являются исключительной собственностью владельца домена usprus.ru (за исключением материалов переопубликованных из иных источников, с правом публикации, либо авторские тексты, иной материал, переданные для публикации авторами).
Авторские права и другие права интеллектуальной собственности на все материалы, содержащиеся на электронном вестнике "Жизнь Отечеству", принадлежат собственнику домена usprus.ru, либо авторам публикаций, переданные для публикации на электронном вестнике "Жизнь Отечеству".
Использование вышеуказанных материалов без разрешения главного редактора электронного вестника "Жизнь Отечеству" является незаконным согласно ГКРФ.